Иногда они умирают - Страница 89

Он готов был болтать так очень долго. Я же не мог стоять здесь всю ночь, держа на прицеле белого луча существо, не знающее усталости. Рано или поздно я все равно потеряю бдительность, и он нападет на меня. Да и заряд батарейки фонаря не вечный. Но он сам ускорил развязку.

– А ты уверен, что, пока разговариваешь здесь со мной, твоих друзей не пожирают живьем? И защищать их некому. Мышеловка. Помнишь? Готов играть до конца?

Он говорил, внимательно наблюдая за моей реакцией, и я дал ему возможность почувствовать себя выигрывающим в этом словесном поединке. Отступил, перенося вес тела на правую ногу. Круг света, в котором застыл человеческий силуэт, дрогнул, словно моя рука потеряла твердость, а страх за спутников лишил уверенности. И тогда бывший тренер прыгнул вперед. Он все еще защищался от света, поэтому не успел увидеть мой нож. Лезвие, выкованное в монастыре, рассекло его руку, полоснуло по груди. Глубоко, хотя я не успел увидеть кровь. Дик сорвался с белого луча света, метнулся в тень. Послышался вой, полный боли, и злобный выкрик: «Все равно они сдохнут!» – и тут же меня отшвырнуло в сторону сильным ударом в грудь, бросило на землю. На мгновение перехватило дыхание. Фонарь ударился о камни, но надежный, неубиваемый корпус не дал ему разбиться. Длинный луч, метнувшийся в темноте, успел зацепить черную фигуру, которая, хромая и переваливаясь с боку на бок, неслась прочь, а еще – черные блестящие кляксы, растекающиеся по земле. «Если бы я его не ранил, мне бы ни за что не успеть его догнать», – подумал я и бросился следом, едва поднявшись.

Он не собирался меня убивать, потому что ему был нужен не я. С самого начала.

Камни хрустели под ногами, крошка от них летела во все стороны. Я рисковал споткнуться, упасть и сломать себе шею, но останавливаться было нельзя.

Белым безмолвным призраком промелькнула ступа. Флажки с выгоревшими на солнце и полинявшими от дождя словами молитв безвольно обвисли. Груды каменного мусора стали как будто еще выше и грозили обвалиться, засыпав меня с головой. Лабиринт древних манил ложным коротким путем, намереваясь завести в тупик.

Но я продолжал бежать, видя впереди смутную быструю тень. Храмовый комплекс остался за спиной. В темноте зажегся робкий огонек. Палатка, где скрывались Джейк и Тисса, светилась, указывая путь. С каждым шагом я сокращал расстояние до нее, туда же отчаянно стремился ночной гость.

Это была последняя попытка. Если бы ему удалось заманить меня подальше, он пришел бы сюда не торопясь, чтобы насладиться ужасом и плотью живых людей. Но теперь, получив рану, все еще рвался добраться до беспомощной добычи.

Палатка приблизилась. Я увидел две смутные тени в ней. Почти ощутил страх моих спутников, слегка разбавленный уверенностью Тиссы в том, что я обязательно смогу защитить ее.

Черная сгорбленная фигура вынырнула из темноты, замерла у входа. Затем Дик рывком откинул полог, нагнулся, чтобы войти, шумно потянул носом воздух, забормотал что-то, опустился на четвереньки, снова приобретая сходство с хищным зверем, и полез внутрь.

Я бросился следом. Нырнул под клапан входа, отдернул второй. Увидел уютный кокон палатки, теплые комки спальников, вещи, разбросанные по свободному пространству пола, перекошенного от ужаса Джейка, начавшего было приподниматься со своего места, белую как снег, оцепеневшую Тиссу и сгорбленную спину их неожиданного гостя. Наверное, они увидели его лицо, потому что я услышал громкий вопль.

И в тот же миг я схватил Дика за волосы, рванул его голову назад, открывая шею, и полоснул кухри по горлу. Струя липкой крови выплеснулась на спальники и стены палатки. Новый крик хлестнул по ушам, заглушая бульканье и хрип, который издал Дик. Он нелепо взмахнул руками, пытаясь зажать рану, развернулся ко мне, и я увидел наконец его глаза – абсолютно белые, с крошечными черными точками зрачков. Бессмысленные и пустые. Уже падая, он уцепился за мою куртку, оставляя на ней кровавые следы, дернулся несколько раз, словно механическая кукла, у которой кончился завод, и затих.

Я выпрямился и посмотрел на спутников. На их бледных лицах как маски застыли испуг и отвращение. В тишине звучало только тяжелое, частое дыхание. Затем Тисса пошевелилась. Ее глаза, ставшие почти черными, широко распахнулись, губы задрожали. Мне показалось, что сейчас ей очень хочется закричать или заплакать, но она, как всегда, сумела задушить в себе панику и произнесла сквозь сжатые зубы:

– Ты не мог сделать это на улице? – Девушка посмотрела на скрюченное тело, еще не так давно бывшее Диком, и содрогнулась. – До того, как он войдет.

– Извини. Не успел догнать. – Я взял труп за пояс и поволок из палатки, испытывая совершенно неуместную радость от того, что с Тиссой все в порядке. И, похоже, это ночное злоключение закончилось благополучно для всех.

Я оттащил тело подальше. Положил его на площадку среди валунов, укрепил фонарь на каменном выступе так, чтобы круг света падал на мертвого визитера.

Теперь нужно было решить, что делать дальше. Расчленять труп ночью не стал бы даже опытный могильщик. Тем более этого нельзя делать мне – не прошедшему ритуал чод, дающий контроль над невидимыми сущностями. А в темноте запах падали привлечет не воронов, а совсем иных созданий. Гораздо менее разумных и очень агрессивных. Оставлять тело без присмотра тоже не хотелось. В этих горах я был не уверен даже в мертвых. Особенно в мертвых.

– Жаль, что так получилось, – сказал я тихо, действительно сожалея, что человек, который мог бы совершить интересное путешествие и что-то понять, погиб и не находит покоя даже после смерти.